Завлаб клана Росс - Страница 5

С лодкой все было еще проще. Длинная очередь ударила в спины двум черным фигурам и бросила их мордами прямо на еще мокрых осетров. Впрочем, пираты были в шлемах. А вот с оставшимися в боте капитаном и щитовиком все было гораздо сложнее...

***

Мы выскочили из-за поворота, и я увидел уткнувшуюся в камышовую стенку байду, полную трупов, медленно дрейфующую к нам "Казанку", в которой один абрек настороженно крутил стволом автомата, выцеливая что-то нам не видимое, а второй, подвывая на своем языке, пытался трясущимися руками сменить магазин.

Инспектор повел себя молодцом.

- Оружие на пол, козлы! Стреляю! - пароходной сиреной проорал он, но его призыв привел к совершенно иным результатам.

Дагестанец начал стрелять, еще не полностью довернув ствол к нам. Я, нарушая все законы гравитации, быстрее звука рухнул на пайолы ///Пайол - съёмный решетчатый или цельный деревянный (металлический) настил на дно шлюпки, лодки, судна.///. Над головой пронесся горячий вихрь, зазвенел пробитый металл борта, тоскливо загудел рикошет от подвесного мотора. От ударивших по мотору пуль он дернулся, и наша лодка встала в правый разворот. Меня кинуло на борт, и я, хочешь не хочешь, приподнял бестолковку.

Теперь я увидел удивительную картину - дверь в никуда. Выше камыша, на фоне светлеющего неба вдруг стало видно темный прогал, из которого ударили светлые брызги, как в "Звездных войнах", честное слово! Брызги попали в стрелявшего в нас браконьера и нашинковали его на части... Лодка закачалась, плавно разворачиваясь. Меня не стошнило просто потому, что это было еще не все! Лодку дагестанцев накрыли светлячки новой очереди. Вспыхнул мотор, кажется загорелся и бензин в баке. Дагестанец, пытавшийся сменить магазин, бросил автомат и махнул рукой на все. То есть буквально! Он что-то заорал и что-то швырнул в нору. Тут его настигли плазменные разряды и разорвали в клочья. А еще через пару-тройку секунд в темноте неведомого помещения коротко сверкнуло, негромко бухнул взрыв, и из двери в никуда выбило клок дыма. А горящая голова дагестанца, треща охваченными пламенем густыми волосами, укоризненно смотрела на меня сквозь огонь. Вонь стояла неимоверная. Тут меня и стошнило...

Тупо вытирая обрыганные штаны рукой, я не отрывал глаз от полыхающей "Казанки". Бешено стучало сердце, еще какой-то звук настойчиво пробивался в мозги. Кап-кап-кап... В нашей байде что-то капало. Я медленно повернул негнущуюся шею. На корме, откинувшись на мурлыкающие на холостом ходу моторы, безжизненно лежал рыбинспектор. В опущенной руке он держал пистолет. Вот с него-то и капала текущая по руке кровь. Прямо с обреза ствола. Стрелял ли он? Не знаю. Знаю, что уже настрелялся. До смерти.

Я медленно вытер рот рукавом и на подгибающихся ногах проковылял к моторам. Стянул и уложил инспектора. Дал задний ход. Развернул нашу лодку и неспешно, огибая гудящее пламя разгорающейся "Казанки", подошел борт о борт к байде дагестанцев. Долго смотрел на нее. Мне показалось, что в лодке одни трупы. И рыба... Такая же мертвая... Наконец встал, перелез в качнувшуюся лодку. На черных спинах бронированных людей черными мокрыми пятнами виднелась кровь. Я перевернул ближайшего броненосца и после долгой возни снял с него шлем. Надо же! Негр! Ну, я понимаю - наши мотаются на сафари в Африку и стреляют там всяких слонов с носорогами. А тут, видать, наоборот. Негры на охоту к нам... и стреляют исключительно дагов. Вот дела-а...

Тут зашелестел камыш. Я быстро встал. Пронесшимся порывом ветра на меня двинуло что-то мерцающее, что-то нереальное. Здоровенный куб пространства, через который было видно камышовую стенку берега. Но это был обман. Обман зрения. Маскировка. Объект отбрасывал тень, и в него слепо стукались огромные, басовито гудящие стрекозы. А пустота ведь прозрачна для лучей солнца? И проницаема? Надвигаясь на меня, что-то огромное и почти неразличимое глазом гнуло и прижимало к воде шелестящий камыш, оставляя за собой ясно видимый след. Объект медленно поворачивался. На уровне моей груди из пустоты торчала металлическая аппарель. За ней была темнота, только периодически мигал и искрил плафон освещения, потом проявились в солнечном луче и стали видны ноги лежащего передо мной человека с изуродованной выстрелами головой. Опять негр. А есть тут, к примеру, альбиносы или блондины-скандинавы на худой конец? Ау-у... Я подскочил и вскарабкался на аппарель. Ау, кто тут? Шаг, еще шаг. Глаза привыкали к отсутствию освещения. Еще шаг, поворот за какой-то штабель ящиков. Опа! Пятно копоти от разрыва наступательной гранаты и два трупа, посеченных осколками. Прямо корабль мертвецов какой-то.

Тут за моей спиной что-то плеснуло. Я резко обернулся, но не успел ничего сделать. В глазах вспыхнули искры, и я потерял сознание.

Глава 3.

Са Кеш пришел в себя, когда кто-то начал топтаться рядом с ним и ворочать тело мертвого артиллериста. Через затемненную лицевую пластину он увидел, как сняв с трупа шлем, абориген что-то раздраженно проворчал, подпрыгнул, выжался на руках и исчез за краем аппарели.

В ушах пилота тоненько зазвенело, и Са Кеш непроизвольно сглотнул. Тут же он почувствовал два укола инъектора боевой аптечки. То, что это были не первый и даже не третий уколы, он не сомневался. Правая рука не работала, правый бок ничего не ощущал, как после заморозки. Вместе с внезапным потом его пробила простая, кристальной ясности мысль: "Вот и все... Сейчас я сдохну..."

Этот страх и эта ярость и злость на предавшее его тело, заставили Са Кеша, заскрипев окрашенными кровью зубами, подняться сначала на колени, а затем, ухватившись за край приблизившейся аппарели левой рукой, встать на подгибающиеся ноги. В зеленоватой паутине тактического прицела шлема была ясно видна светлая спина крадущегося по темному трюму бота аборигена. Раб - это спасение. Ни секунды не раздумывая, пилот левой рукой неловко вытащил из кобуры на правом боку парализатор. Лодку качнуло, хлюпнула вода. Абориген стремительно развернулся, но уже прожужжал пистолет, и здоровенный детина мягко упал на палубу трюма. А окровавленный аварец, чуть дыша, лег прямо на металлические ребра аппарели. Впрочем, лежал он недолго. Смерть уже в очередной раз перевернула свои песочные часы. Жизнь струйкой песка утекала из его продырявленного автоматной очередью тела.